Вопрос без ответа

Был у меня друг… был у меня боевой товарищ. Ваха Гатаев, пулеметчик, отчаянный парень, чеченец. Мы сдружились с ним после первого боевого, я научил его делать на турнике «выход на две». Шел 1987 год.
В августе 88 го мы ушли из Афгана, прощай, Кандагар, мы идем домой. Перекешкюль… дембель… прощание… объятия… адреса… слезы…
— Увидимся, брат.
— Обязательно встретимся, братишки…
Мы тогда во все это верили, мы не зна ли тогда, что нас ждало здесь, дома, как нас всех разведет жизнь. Нам казалось, что в нашей жизни ничего плохого больше быть не может, что самое худшее мы уже прошли и оно осталось там — в кандагар ской зеленке, Регистане, Кобае и Бури банде — осталось навсегда.
Слова Вахи:
— Я найду тебя, Влада, я найду тебя, братан…
И он нашел меня… через 7 лет….

Просто о сложном

Когда кто-то из аналитического сообщества характеризует современную постсоветскую действительность, то, как правило, приводятся столбцы цифр, показывающих: насколько упали показатели нашей промышленности, насколько понизилась рождаемость и повысилась смертность, как из рук вон плохо обстоит дело с питанием и лечением детей и т.д. и т.п. Казалось бы, эти цифры и выкладки должны говорить сами за себя. Но, увы, психика большинства людей устроена так, что цифры, какими бы потрясающими  и вопиющими они ни были, не производят должного эффекта. Цифры ведь – нечто абстрактное, это, скорее, пища для ума, а не для воображения. Мы можем представить себе смерть одного или  двух людей, а смерть миллиона русских людей в год – это уже, как говорится, статистика. Поэтому для эмоционального понимания того, что произошло и происходит с нашей страной, лучше годятся не цифры и графики, а простые жизненные мелочи.