В опубликованной 7 августа в «Советской России» заметке писатель Александр Бобров рассказал о передачах из серии «Суд времени», которые начались с первых дней августа по Пятому каналу. С тех пор по будним дням в 21.00 на телеэкране появляется сидящий на высокой судейской трибуне Н.К.Сванидзе. Он призывает телезрителей «судить историю... вместе с нами». Как во время настоящего судебного слушания, здесь есть обвинитель и защитник, представляющие доказательства. Они также предоставляют слово своим свидетелям. Затем происходит их перекрестный допрос, в который вступает и судья.
Как это делается
Ныне мода на показ судебных заседаний захватила телевидение. Судебные процессы развертываются в различных детективных сериалах. Ежедневно по разным каналам можно видеть инсценировки судебных слушаний. Даже новинки одежды стали показывать в передаче «Модный приговор», которой придана форма судебного разбирательства.
В то же время, поскольку подавляющая часть передач «Суд времени» касается советской истории или тех событий, которые были связаны с окончательным разрушением советской системы, их надо рассматривать как продолжение того суда, который антисоветчики уже более двух десятилетий вершат над 74 годами отечественной истории. Однако отличием цикла «Суд времени» является то, что в нем слово было предоставлено не только обвинению, но и защите.
Дело защиты советской истории и обвинения противников Советской власти взял на себя председатель международного фонда «Экспериментальный творческий центр», известный политолог С.Е.Кургинян, который на протяжении последних двадцати с лишним лет постоянно выступает с развернутыми аналитическими исследованиями по различным проблемам страны. В то же время многолетний опыт работы режиссера позволил Сергею Ервандовичу выступить в постановочной передаче и внести в нее элементы драматического спектакля.
Вечером 10 июля С.Е.Кургинян позвонил мне и рассказал о цикле из сорока с лишним передач, в съемках которых он принимал участие. Он сообщил, что завтра, 11 июля, состоится съемка трех передач на тему: «Спасли или погубили Россию большевики в 1917 году?».
Кургинян пригласил меня в качестве «свидетеля защиты». Узнав, что «обвинителем» является Л.М.Млечин, а «судьей» Н.К.Сванидзе, я решил, что у меня появляется возможность лично противопоставить свои взгляды тем оценкам советской истории, которые эти деятели упорно распространяют по телевидению в течение последних десятилетий.
Съемки происходили в одном из помещений студии имени Горького, теперь арендованной Ксенией Собчак. Помещение было похоже на небольшой цирк. На скамьях, возвышавшихся рядами друг за другом, сидело несколько десятков человек. Среди них преобладали юные девушки. Они уже отсидели несколько часов на съемке передач о Николае II и порядком разомлели в тот жаркий июльский день. Порой некоторые из уставших зрителей, явно не проявляя большого интереса к содержанию передачи, шумно зевали в разгар самых острых дебатов. Казалось, что многие сидевшие в зале зрители лишь отрабатывали ту небольшую сумму денег, которая им была обещана за своевременное аплодирование по ходу действия и голосование в финале передачи.
Для передач цикла «Суд времени» были выбраны события или политические фигуры ХХ века, вызывающие острые споры: итоги правления Николая II, Февральская и Октябрьская революции, коллективизация, Михаил Тухачевский, вступление прибалтийских республик в СССР, ввод советских войск в Афганистан, ГКЧП, Беловежское соглашение, деятельность Егора Гайдара и т.д. О том, что цель этого цикла состояла в сопоставлении противоположных оценок, а не в последовательном изложении истории ХХ века в нашей стране, свидетельствовал показ передач не в хронологическом порядке, а в произвольном. Поэтому за событиями 1991 года следовали те, что произошли в 1940 г. или 1917 г. и других годах, а затем передачи опять возвращались к 1991 г.
Из названий тем следовало, что в каждой из передач противопоставлялись две противоположные точки зрения по тому или иному вопросу советской и постсоветской истории. «Либо в нашей советской истории была великая, священная правда, либо – это черная дыра, мерзость, – так определял Кургинян два альтернативных взгляда на прошлое наше страны. Вторую точку зрения выражал Л.М.Млечин. «Мы 70 лет жили на пепелище, – утверждал «обвинитель». Любые попытки усомниться в правоте этой и подобных ей стереотипных антисоветских оценок Млечин и его «свидетели» энергично отвергали. Словно демонстрируя, что ему уже надоело повторять «очевидные» истины насчет Советской власти и ее крушения, Млечин в общении со своими оппонентами избрал скучающе-насмешливый, снисходительный тон.
Другую оценку советского прошлого отстаивали С.Е.Кургинян и его «свидетели». Не идеализируя весь исторический путь, пройденный Советской страной за 74 года ее существования, «защита» отстаивала право нашего народа на свою историю со всеми ее достижениями и тяжелыми страницами и решительно отвергала попытки лишить народ этого права. Обращаясь к сидевшим в зале и массовой телеаудитории, Кургинян напоминал о том, что частью советского прошлого являются миллионы семейных историй, запечатленных в воспоминаниях, фотографиях и других свидетельствах. Он говорил о том, какой катастрофой чревато перечеркивание советского прошлого со всеми его великими достижениями и трагическими страницами. «Если вы допустите поражения в исторических правах сегодня, – говорил Кургинян зрителям, – нас не будет существовать завтра». Подчеркивая важность и остроту дискуссии, Кургинян в отличие от «скучающего» Млечина убеждал страстно и горячо.
Хотя «судья» Сванидзе должен был следить за корректностью поведения сторон и соблюдением ими регламента, он не скрывал своей позиции. Это проявлялось во всем. Кургинян был вынужден сказать ему: «Николай Карлович! Как вы хорошо работаете на одну сторону!..» Особенно настойчиво Сванидзе декларировал свою верность господствующим ныне оценкам советской истории в заключительных ремарках перед объявлением результатов голосования телеаудитории. Правда, он всякий раз замечал, что это лишь его личное мнение.
Резкое противоборство двух идейно-политических позиций привело к тому, что на протяжении всего цикла «Суд времени» его передачи стали ареной острого столкновения между полярными оценками отечественной истории.
Отражая атаку на Октябрьскую революцию
Каждая передача о событиях 1917 года открывалась кадрами кинохроники, показывавшими митинги, демонстрации, восставших людей. В зале звучали слова: «Был ли приход к власти большевиков исторической неизбежностью или роковой случайностью?» На протяжении трех передач, снимавшихся во второй половине дня 11 июля и показанных 16, 17 и 18 августа, обсуждались самые различные события 1917 года: начало Февральской революции; положение на фронте; нота министра иностранных дел России П.Н.Милюкова в апреле 1917 г.; июльские события в Петрограде; Корниловский мятеж; нарастание революционного кризиса и его перерастание в Октябрьскую революцию.
Неизбежно встал также вопрос о последствиях Октябрьской революции для судеб нашей страны. А поэтому были затронуты темы индустриализации, коллективизации и социального прогресса в СССР. Говорили немало и о Великой Отечественной войне, истоках советского патриотизма, достижениях советского народа в создании великой мировой державы.
Широкий диапазон поднятых тем позволил нашим оппонентам вытащить на свет значительную часть избитых антисоветских стереотипов. Выдвигались обвинения в том, что, борясь за прекращение кровопролитной войны, большевики помогали кайзеровской Германии. Млечин и Сванидзе постарались истолковать большевистский лозунг о превращении империалистической войны в гражданскую, как «измену Родине». «Для большевиков Родина была проклята! – заявлял «свидетель обвинения», директор Института российской истории РАН А.Н.Сахаров.
Главное направление обвинения сводилось к следующему: во главе Февральской революции и Временного правительства стояли лучшие представители российской элиты. Они собирались построить «богатую, процветающую, мощную Россию», утверждал Млечин. На их смену пришли «неграмотные большевики». При этом слова Ленина о «кухарке» и «государстве» вопиющим образом искажались.
Большевики, утверждали Млечин и его «свидетели», разжигали нетерпение масс, провоцировали их на антиправительственные выступления. На самом деле они лишь стремились захватить власть. В результате, утверждали Млечин и его «свидетели», Россия была остановлена в своем развитии, а в чем-то отброшена вспять. При этом Млечин и его «свидетели» часто говорили не о реальной истории, а о той, которая могла бы состояться, если бы в октябре 1917 года не пришли к власти большевики. Обращаясь же к реальной истории, Млечин и его «свидетели» постоянно твердили о «неоправданной» цене советских достижений. Из их слов следовало, что многие, если не все беды нынешней России – результат неверного выбора, сделанного историей в октябре 1917 г.
С.Е.Кургинян и его «свидетели» старались разбить эти аргументы. Они доказывали вздорность утверждений о способности и готовности руководителей Временного правительства и других противников большевиков руководить тогдашней Россией. Они показывали вопиющий разрыв между политикой «вождей Февраля» и отчаянной необходимостью остановить кровопролитную войну за Проливы, а также осуществить насущные общественные преобразования, прежде всего передачу земли крестьянам.
Л.М.Млечин постоянно утверждал, что для проведения общественных преобразований у Временного правительства надо было действовать осторожно. «Чтобы войти в запертую дверь, надо тщательно подобрать ключи, а не вышибать дверь ногой, как действовали большевики, – говорил Л.М.Млечин. Ему возражал «свидетель защиты» доцент П.П.Марченя: «Когда горит дом, надо вышибать запертую дверь, а не пытаться отпереть ее ключом». Вожди Февральской революции, утверждал Кургинян, «провалились преступно, бездарно». Их политике противопоставлялись воля и решимость большевистской партии во главе с В.И.Лениным, их стремление отстоять интересы великого государства и его народа.
При этом Кургинян использовал для защиты большевиков и Ленина не их высказывания, а оценки, сделанные их противниками, их невольные признания относительно бездарности правящих кругов дооктрябрьской России и правильности действий большевистской партии. На мониторе появлялись соответствующие высказывания великого князя Александра Михайловича Романова, генерала Деникина.
Поскольку в отличие от многих подобных передач антисоветчики получали отпор, то нередко у «защиты» появлялась возможность показать, что их вздорные антиисторические бредни противоречат фактам, а то и логике. Запутался в своих рассуждениях члена-корреспондент РАН А.Н.Сахаров. Воспевая деятелей Временного правительства во время съемки первой передачи, он обнаружил еще более замечательные черты в генерале Корнилове, которого якобы оклеветали советские историки. Тогда Кургинян предложил Сахарову решить, кто же был прав: «замечательные» деятели Временного правительства, посадившие Корнилова под замок, или же «кристально честный» генерал, который выступил против членов Временного правительства. Попытки Сахарова во всем обвинить Керенского, и только его, в действиях против Корнилова, вызвали сомнения в познаниях члена-корреспондента о событиях 1917 года.
Порой «обвинение» голословно отрицало очевидные исторические факты. Замечание «защиты» о том, что в 1917 году английская разведка стала готовить заговор с целью обеспечить продолжение участия России в войне на стороне Антанты ценой дальнейшей гибели миллионов российских солдат, Млечин с ухмылкой парировал: «Неужели вы думаете, что в такой стране, как Россия, иностранная разведка могла устроить переворот?» Ссылки на известного английского писателя и разведчика Уильяма Сомерсета Моэма, который был активным организатором этого заговора, не помогли. Объявив о своей любви к романам Моэма, Млечин фактически признался в незнании биографии этого писателя.
В ответ на данные о ничтожной доле расходов на квартплату в советское время Млечин говорил о коммунальных квартирах и ветхом жилье в СССР, создавая впечатление, будто до 1991 г. почти все население нашей страны жило в подобных условиях. При этом Млечин утверждал: за пределами нашей страны в Европе никто и никогда не жил в перенаселенных и убогих помещениях. Не поверил Млечин и факту о наличии в США миллионов неграмотных. И это неудивительно: как и в конце 80-х гг., враги советского прошлого продолжают тупо и упорно рекламировать «счастливую» жизнь капиталистических стран.
«Защита» привела данные о росте народонаселения в СССР в 1922–1940 гг. на 43 миллионов и в 1964–1982 гг. на 20 миллионов, указав, что за 19 лет существования нынешнего строя Россия недосчиталась 15 миллионов человек. В ответ «свидетель обвинения» В.И.Алявдин голословно заявил, что данные советских переписей были искажены.
На самом же деле самым вопиющим образом искажало историю страны «обвинение». Отрицая решающую роль Советской власти в организации победы в Великой Отечественной войне, вице-президент Историко-родословного общества и член дворянского собрания режиссер-документалист В.А.Алявдин уверял, что наша страна одержала бы победу над гитлеровской Германии без большевиков и без советского строя. Демонстрируя типичное для приверженцев реставрации идеализированное представление о дореволюционном прошлом, Алявдин уверял, что всегда «враг, пришедший на русскую землю, был обречен», что Россия «привыкла побеждать». Видимо, объясняя отступления русской армии в Первой мировой войне «кознями большевиков», Алявдин умолчал о поражениях царской России в Русско-японской войне 1904–1905 гг. и в Крымской войне 1853–1856 гг. Считая, что до революции русские люди могли лишь побеждать, а агрессор непременно терпел поражение, знаток дворянских родословных вряд ли смог бы объяснить причины, почему Русь оказалась на 200 с лишним лет пленницей Золотой Орды.
В то же время Алявдин и другие члены «команды Млечина» обвиняли советское руководство в недопустимом количестве жертв в годы Великой Отечественной войны. «Мы уложили 26 миллионов человек, – сокрушался А.Н.Сахаров. То обстоятельство, что более 18 миллионов советских людей из 27 миллионов, погибших в годы Великой Отечественной войны, были мирными гражданами, расстрелянными, сожженными заживо или замученными голодом немецко-фашистскими оккупантами директор Института российской истории РАН скрыл, постаравшись преступления гитлеризма переложить на советское руководство. Умолчали Млечин и его «команда» о том, что число жертв на полях сражений с советской и немецко-фашистской стороны было примерно равным.
Проявляя вопиющее незнание истории Великой Отечественной войны, «обвинение» клеветало на советских воинов. Когда Кургинян говорил о том, как красноармейцы шли в бой со словами: «За Родину! За Сталина!» – «свидетель обвинения» Окара, который по возрасту мог быть лишь внуком фронтовика, уверял, что при слове «Сталин» советские воины складывали пальцы в известную комбинацию и держали их так в кармане.
В то же время иногда «свидетели обвинения» признавали факты, которые невольно демонстрировали правоту оценок «защиты».
Неудачи «защиты»
Однако не все прошло гладко и у «защиты». Отстаивая тезис о нелегитимности Учредительного собрания, Б.Ф.Славин говорил о том, что большевики и левые эсеры составляли в нем большинство и после их ухода собрание стало нелегитимным. Но это не совсем верно. Вместе с левыми эсерами у большевиков было 155 депутатских мест из 410 присутствовавших, то есть 38,5%. Очевидно, в пылу дискуссии Славин упустил то, что на сессию прибыло лишь 410 из 715 избранных депутатов. Именно по этой причине уход 155 депутатов привел к тому, что в Учредительном собрании осталось чуть более трети от половины списочного состава – 255 депутатов из 715.
Порой «защитникам Октября» не удавалось выступить с разоблачением очередной нелепости или расхожего мифа, отстаиваемыми «обвинением». Так было, когда Млечин стал уверять, будто «матрос Железняк» разогнал Учредительное собрание в тот момент, когда оно приступило к обсуждению аграрной реформы. Однако сторона «защиты» не опровергла это заявление. Между тем эта история основана на мифе, который, к сожалению, был создан советскими кинематографистами и запечатлен в фильмах «Выборгская сторона» и «Яков Свердлов». В сцене, снятой для этих кинофильмов, матрос А.Г.Железняков подходит к председателю Учредительного собрания В.М.Чернову, хлопает его по плечу и говорит: «Караул устал!» – и требует «очистить помещение». Пожав плечами, Чернов сходит с трибуны. Затем Железняков приказывает проветрить зал. Кто-то открывает окно, и ворвавшийся ветер сметает бумаги со столов зала заседания.
Между тем известно, что выступлению Железнякова в Учредительном собрании (которое на самом деле имело место) предшествовали жаркие споры в Совнаркоме. Нарком П.Е.Дыбенко, отвечавший за охрану Учредительного собрания, требовал арестовать его членов после ухода с заседания большевиков и левых эсеров или по крайней мере разогнать собрание. В.И.Ленин, который в это время находился в Таврическом дворце, категорически запретил это делать и даже написал по этому поводу соответствующую записку. Однако упрямый Дыбенко решил обойти это ленинское решение и направил в зал заседаний Железнякова, который был начальником караула. Сохранившаяся в государственном российском архиве стенограмма заседания Учредительного собрания бесстрастно сообщает о том, что его председатель В.М.Чернов предоставил слово «гражданину матросу» по его просьбе.
В своей короткой речи «гражданин-матрос» А.Г.Железняков сказал, что он выступает по поручению П.Е.Дыбенко. Тот, по словам Железнякова, хотел обратить внимание на то, что время позднее, а караул устал. (Шел четвертый час ночи.) Поэтому заседание можно было бы прекратить. Однако, вопреки киноверсии, Чернов ответил Железнякову, что члены Учредительного собрания тоже устали, но они решают важные вопросы, а потому продолжат заседание. Что и было сделано.
Между тем вымышленная сцена в кинофильмах воспринималась как документальная. Однако если в советское время «герой-партизан Железняк» воспевался как твердый боец революции, то в постсоветское время Железняком стали пугать. Поэтому на монитор передачи «Суд времени» поспешили вывести фотографию Железнякова, чтобы напомнить о его роли в «жестоком разгоне Учредительного собрания». К сожалению, из-за нехватки времени мне пришлось ограничиться выкриком с места: «Не разгонял он Учредительное собрание!»
«Защите» не удалось достаточно полно разоблачить спекуляции вокруг Брестского мира. Не было дано отпора заявлению Млечина о том, что по Брестскому миру Россия потеряла половину своей земли. Был обойден вопрос о том, что утрата Украины стала следствием не уступчивости Советского правительства, а сделки между германским правительством и Радой, провозгласившей «незалежность». Хотя территориальные утраты по Брестскому миру были велики, но они исчерпывались землями Белоруссии и Прибалтики. При этом Литва и половина Латвии уже находились в руках немцев в результате отступления российских войск сначала в 1915 г, а затем по приказу Корнилова. Известно, что на Прибалтику и Белоруссию не приходилась половина территории, входившей в состав России в 1918 году.
Но дело «защиты» пострадало не только от недостаточной полноты и четкости ответов. К сожалению, некоторые «свидетели защиты» воспользовались своим положением для того, чтобы изложить свои личные воззрения, фактически сыграв на руку «обвинения». Так, Б.Ф.Славин, который сначала не раз метко давал отповедь Млечину, пустился в туманные рассуждения относительно двух тенденций в большевизме. Ему было трудно возразить, пока он иллюстрировал это положение литературными примерами из «Поднятой целины». Однако опытный Сванидзе понял, что здесь открывается возможность нанести удар по «защите».
Когда до завершения передачи оставались считаные минуты, Сванидзе попросил Славина объяснить, кто в большевистской партии представлял две различные тенденции. И тут Славин стал повторять азы антисталинской пропаганды конца 80-х гг., противопоставляя «подлинных большевиков» Зиновьева, Каменева, Бухарина, Рютина «врагу большевизма» – Сталину. А затем последовал традиционный набор антисталинских и антисоветских стереотипов: ГУЛАГ, репрессии, заградотряды и прочее. Законсервировавшийся в духе перестроечной демагогии конца 80-х гг., Борис Славин винил во всех бедах Советской страны Сталина, его сторонников, и только их.
Млечин не скрывал своего восторга. Он сказал, что у него нет комментариев к заявлению Славина. А наша сторона могла лишь наблюдать, как член нашей «команды» забил гол в собственные ворота за секунды до истечения соревнования.
Итоги голосования и их значение
Наконец сидевшим в зале было предложено нажать соответствующие кнопки на имевшихся у них пультах, чтобы выразить свое отношение к дискуссии. Результат голосования не был утешительным для «защиты». За то, что «большевики спасли Россию», проголосовало 29% сидевших в зале. За то, что «большевики погубили Россию», было отдано 71% голосов. Получалось, что большинство аудитории поддержало Млечина, его команду и Сванидзе.
Я невольно вспомнил известное в первые довоенные годы стихотворение Константина Симонова о его выступлении в Канаде в начале холодной войны. Поэт знал, что «первых три ряда нас освистать пришли сюда, в знак объявленья нам войны». В сидевших на первых трех рядах Симонов видел «лицо врага». А дальше был лишь «темный зал», и поэт не видел «лиц друзей, хотя они наверно есть, хотя они наверно здесь». Симонов не обманулся в своих ожиданиях: в «темном зале», который он не видел из-за направленного на него света, сидело большинство. Эти люди бурно поддержали его, когда он с трибуны произносил слова-призывы: «Россия! Сталин! Сталинград!»: «И зал встает, и зал поет, и в зале дышится легко».
Я знал, что среди сидевших в зале были те, кто откликнулся на наши выступления в пользу большевиков. Но в аудитории, которая одинаково аплодировала той и другой стороне, нельзя было догадаться, кто был с нами («хотя они наверно здесь»). Кроме того, для меня «темным залом» была телевизионная аудитория, которая должна была через месяц увидеть нашу дискуссию. И я не обманулся в своих ожиданиях. Реакция многотысячной аудитории была совершенно иной. За то, что «большевики погубили Россию», проголосовало лишь 28%. За то, что «большевики спасли Россию», высказалось 72%.
Такое различие между оценками людей, собранных в студии, и массовой телеаудитории Пятого канала проявилось и при голосовании в других передачах из цикла «Суд времени» (см. таблицу).
Хотя в большинстве случаев значительная часть собравшихся в студии поддержала расхожие стереотипы официальной пропаганды, из вышеприведенных данных следует, что ни в одном случае эта поддержка не была стопроцентной. А ведь большинство сидевших в зале окончили школы в постсоветское время и им постоянно навязывали эти взгляды. Их отрицание каралось плохими отметками.
Из данных голосования также ясно, что, как только разговор касался не слишком далеких событий, а тех, что случились лет 20 назад, поддержка установок официальной пропаганды в аудитории, в которой преобладала молодежь, ослабевала или полностью прекращалась. Уже при оценке событий, связанных с учреждением ГКЧП, почти половина сидевших в зале не поддержали упорно внедряемое определение – «путч». Несмотря на прославление деятельности Ельцина и Гайдара со стороны нынешнего правительства, Беловежское соглашение, гайдаровские реформы, расправа с Верховным Советом в 1993 году не получили поддержки большинства. Очевидно, что события, которые были известны присутствующим лично или их родителям, получали совершенно иные оценки, чем те, что навязывались им со школьной скамьи.
В то же время нельзя считать, что оценки сидевших в зале адекватно отражали мнение современной молодежи. Во-первых, не все здесь были молодыми. Во-вторых, отбор участников передачи производили не социологи, исходившие из «репрезентативности» аудитории, а работники телевидения. В результате этого в студию зачастую попадали их знакомые или «знакомые знакомых». Поэтому неудивительно, что совершенно иным был расклад оценок в массовой аудитории, которую никто не отбирал специально.
Несмотря на причисление Николая II к лику святых, ежегодные крестные ходы в день расстрела императора и его семьи, подробно освещаемые по телевидению, поток публикаций, прославляющих его лично и его деятельность, подавляющее большинство (78%) не признало его «достойным лидером».
Начиная со школы, в сознание российского общества внедряется мысль о «преступности» коллективизации. Такую оценку распространяют через книги Солженицына и других клеветников на коллективизацию. Это повторяется в многочисленных телепередачах. Уже в ходе упомянутой передачи Л.М.Млечин соединял вместе слова «голод» и «колхозы». Однако среди телезрителей лишь 22% согласилось с такой оценкой. Хотя они и знали о тяжелых сторонах коллективизации, ее историческую необходимость признали 78% из тех, кто позвонил на Пятый канал.
Хотя в школьных учебниках, множестве публикаций и телепередачах постоянно твердят о необоснованности наказания Тухачевского и его подельников, о том уроне, который якобы понесла из-за этого Красная Армия в первые годы Великой Отечественной войны, лишь 25% усомнилось в справедливости приговора по их делу, а 75% телезрителей сочли маршала неудачным кандидатом в Бонапарты и таким образом признали обоснованность обвинений его в заговоре и подготовке государственного переворота.
Еще до крушения СССР в сознание советских людей стали внедрять мысль о несправедливости «оккупации Прибалтики». По Москве шагали демонстранты во главе со Станкевичем под плакатом «Руки прочь от Литвы!». Делегаты Съезда народных депутатов спешили осудить пакт Молотова – Риббентропа как шаг, приведший к присоединению Прибалтики к СССР. И вот ныне лишь 11% телеаудитории осуждает советские действия в отношении Литвы, Латвии и Эстонии в 1939–1940 гг., а 89% объявляет их разумными, направленными на защиту интересов нашей страны.
Какой злобной клевете подвергались члены ГКЧП, начиная с августовских дней 1991 г.! Вопреки всем канонам правосудия задолго до начала суда Генеральный прокурор России В.Г.Степанков и «руководитель бригады по расследованию обстоятельств захвата власти членами ГКЧП» Е.К.Лисов выступили как авторы книги «Кремлевский заговор», которая была написана журналистом «Огонька» Павлом Никитиным. На обложке книги, изданной тиражом в 100 тысяч экземпляров, красовалось изображение рычащей физиономии. Вместо глаз на лице были белки. Так, по мысли художника, выглядели члены ГКЧП. Содержание книги отвечало ее оформлению. Члены ГКЧП были изображены извергами, моральными уродами, вероломно поднявшими руку на «демократию» и «свободу».
Сама аббревиатура «ГКЧП» стала синонимом слова «путч». Когда в июне 1996 года жуликов из команды Ельцина захватили с коробкой из-под ксерокса, в которой были сотни тысяч долларов, на помощь к преступникам поспешил генерал А.Лебедь, объявивший их задержание «ГКЧП-два», то есть попыткой государственного переворота. Позже генерал говорил и про «ГКЧП-три».
И вот оказалось, что эффект от всех этих пропагандистских усилий во многом исчерпал себя. Лишь 7% телезрителей признало ГКЧП «путчем». А 93% сочли, что создание ГКЧП представляло собой попытку «избежать распада страны».
Как пассивно прореагировала страна на Беловежское соглашение в декабре 1991 г.! В это время в России находилось немало людей, которые считали, что без других союзных республик русский народ станет жить богаче и счастливее. Теперь лишь 9% телезрителей готово, хотя и с оговоркой, оправдать тех, кто развалил СССР («меньшее из зол»), а для 91% из них Беловежское соглашение – это катастрофа. И если это не означает массового осуждения распада союза братских народов и тех, кто этому способствовал, то какие еще нужны свидетельства для этого!
Какой елей истекал от официальных лиц России в адрес Егора Гайдара и его деяний в связи с его недавней смертью! Однако лишь 14% телезрителей решились поддержать утверждение о том, что Егор Гайдар – созидатель. Зато 86% не сомневается в том, что организатор капитализации нашей страны – разрушитель. И если это не осуждение того экономического порядка, который был установлен в нашей стране после 1991 г., то какие еще нужны свидетельства такого осуждения!
Казалось бы, что о кровавой расправе над Верховным Советом России и его защитниками вспоминают лишь коммунисты и другие участники памятных демонстраций в октябрьские дни каждого года в Москве. И вот оказывается, что лишь 7% телезрителей одобряют действия Ельцина и его правительства в сентябре – октябре 1993 г. В то же время 93% телезрителей фактически заявляют о том, что жестокая расправа над Советами способствовала разгрому подлинной демократии. И если это не свидетельство осуждения того политического строя, который был закреплен в принятой в декабре 1993 года Конституции РФ, то какие еще нужны свидетельства того, что подавляющая часть населения не считает олигархический и коррумпированный режим нашей страны демократией?
С конца 80-х гг. в средствах массовой информации нашей страны преобладает антисоветизм, который с 1991 г. стал частью официальной идеологии России. Мысль о том, что «большевики погубили Россию», вдалбливается в умы людей постоянно. И вот итог голосования: лишь 28% поддержало эту главную идейно-политическую установку государства, а 72% отвергло ее и объявило большевиков спасителями России. (При голосовании в Интернете 88% участников опроса увидели в большевиках спасителей России.) Разве можно найти более яркое свидетельство крушения идеологической основы нынешнего буржуазного строя?!
Над этими данными стоит задуматься. Получается, что навязываемые обществу оценки Советской истории и обстоятельств крушения Советской власти, которые так энергично отстаивали в телепередачах Сванидзе, Млечин и их команды, отвергаются подавляющим большинством населения страны. Стало быть, воздействие на общественное сознание этих антисоветских стереотипов, на поддержание которых в течение двух десятков лет были затрачены десятки миллиардов рублей, стало минимальным. Это свидетельство банкротства школьных программ по истории. Это свидетельство провала «исторических передач», в том числе тех, что много лет вели Млечин и Сванидзе. «Приговоры», которые в течение 20 лет вынесли советскому строю самозваные судьи, отвернуты подавляющим большинством населения страны.
Вряд ли стоит переоценивать глубину исторических знаний тех, кто отвергал антисоветские стереотипы и поддерживал противостоявшие им оценки. В условиях идейно-политической монополии в стране у подавляющего большинства населения страны нет возможности знакомиться с альтернативными оценками по истории. Однако ясно, что значительная часть населения страны ныне отвергает с порога антисоветчину, которую упорно распространяет и поддерживает правительство. Антисоветчина стала вызывать острую аллергию у многих жителей страны.
Во-первых, однозначно отрицательная оценка советской жизни, которая характерна для официальной пропаганды, противоречит тем представлениям о прошлом, которые сохранились у преобладающего большинства граждан современной России. Даже те, кто рос после крушения Советской власти, могут сопоставить карикатурные изображения советского прошлого с воспоминаниями их родителей, их дедов. Поэтому слова Кургиняна о семейной памяти, его рассказы о судьбе своего отца, бывшего царского офицера, ставшего красным командиром, находили живой отклик у массовой аудитории. Голосование свидетельствовало о чудовищном разрыве между исторической памятью населения страны и лживой примитивной антисоветской пропагандой.
Во-вторых, действенность антисоветской пропаганды в конце 80-х гг. объяснялась отчасти тем, что очернители противопоставляли советское прошлое тому светлому будущему, которое ждет страну после ее отказа от социализма и возвращения к капиталистическому пути развития. При этом антисоветчики постоянно говорили, что народы нашей страны упустили исторический шанс в 1917 г. и жили бы в замечательных условиях уже с первых десятилетий ХХ века по мере развития капитализма. Однако почти 20 лет, прошедших после реставрации капиталистических отношений, развеяли эти ложные иллюзии. В условиях хронических и часто обостряющихся проблем даже те граждане России, которые сначала поверили в посулы «реформаторов» и их клевету на социализм, стали приходить к выводу: «Советская жизнь со всеми ее недостатками была неизмеримо лучше, чем нынешняя. Стало быть, отвергнутый в 1917 г. капиталистический образ жизни уже тогда принес бы стране неисчислимые беды».
Наконец, в-третьих, отвращение к нынешнему строю могут разделять даже те, кто не задумывается глубоко о сопоставлении двух систем. Однако эти люди знают: «Если нынешние жулики и прохиндеи, награбившие богатства за счет народа, яростно атакуют советский строй, значит, это был хороший и справедливый строй»,
Совершенно очевидно, что голосование в ходе передач – это серьезное предупреждение правителям России: их идейно-политическая платформа, опирающаяся на воинствующий антисоветизм и антикоммунизм, вызывает массовое отторжение.
Разумеется, от массовой аллергии на антисоветизм к активной борьбе против тех, кто использует антисоветскую пропаганду для удержания своей власти, огромная дистанция. Для ее преодоления необходимо, в частности, более широко и глубоко рассказывать народу об основах социализма и советском прошлом. Однако уже сейчас очевидно: массовое ослепление антисоветизмом и антикоммунизмом, позволившее реставрировать капитализм, постепенно проходит. В этом наглядно убеждают первые итоги голосований по передачам цикла «Суд времени».
Юрий ЕМЕЛЬЯНОВ
http://www.sovross.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=58327
Комментариев нет:
Отправить комментарий